Думаю, уместно будет процитировать здесь относящееся к делу.
Дело в том, что, на мой взгляд, причины этой трагедии неоднозначны.
Волею случая мне и моим друзьям пришлось принять определенное участие в тех событиях. Достаточное, чтобы знать некоторые невидимые на поверхности течения и движущие силы тех событий. Вот, как это видел я.
"...Я возвращаюсь в те годы, когда мы только начинали, когда делали первые шаги в овладении языком международного кейвинга.
* * *
Лето 1978-го. Желтые сопки, раскаленные солнцем. Ветер шуршит сухобыльником, да бурлит вода в простенькой старательской проходнушке. Скидываю с грохота пустую гальку, загружаю следующую пробу. Полубочка, в которую стекает с проходнушки вода, того гляди переполнится песком. Пора браться за лоток.
Красноталовый лоток легок в руках. Трясу его, раскачиваю, сгребаю сверху пустую породу, скидываю в ручей. От легких моих покачиваний вода ходит по лотку кругами, переносит песочек, потихоньку сносит его с лотка. Шлих постепенно сереет, затем чернеет.
Так. Теперь самое тонкое и самое интересное в нелегком труде промывальщика - отмывка золота. Если оно, конечно, в пробе есть. Особое движение лотком: черный шлих из тяжелых минералов отпрыгивает, и в коренной бороздке лотка коротко проблескивает желтизной. Есть золотишко!
Золото-разведочная партия нв долине р Кыстав-Курчум Восточного Казахстана, где мы познакомились с пербмяками, слева направо: промывальщик Константин Серафимов, геолог Анатолий Ефимович Ермоленко, на проходнушке с лопатой рабочий Сашка по кличке Баптист.
Наш лагерь золоторазведчиков стоит на реке Курчум. Восточный Казахстан, но пейзаж совершенно мексиканский. Того и жди - грянут винчестеры индейцев или бандитов, и эхо выстрелов поднимет над сопками стаи уток-атаек.
Мыть золото лотком - стародавнее занятие. Есть устройства и посовременнее. Например, спиральный сепаратор, что привезли на Курчум практиканты-геологи Пермского Госуниверситета - "пермские бичи", как они представились. Знакомимся быстро, и тут - вот удача! - выясняется, что парни тоже занимаются пещерами. Шура Кащеев больше мимоходом, где-нибудь на сплаве по Чусовой, а Колька Молоков - всерьез.
Недели не проходит, как мы уже сговариваемся на совместную акцию.
- Мечта у меня, - как-то вечером говорит бич Молоков, не отрывая взгляда от костра. - В Киевскую хочу. Классная, говорят, пещера!
- Почему бы нет? - разговор степенный, как и полагается между солидными людьми двадцати с небольшим лет отроду.
- Думаю вот.
- Так там снаряги надо тьму! Почитай, километр веревки только в один конец...
- А мы и пойдем в один конец, - говорит бич Молоков. - Чего побаиваться?
- Это как - по одинарной веревке, что ли? Без страховки? Ну, это ты хватил! Чего ради рисковать?
- Так же сам говоришь, снаряжения море надо. А тут - прикидываешь? - в два раза меньше...
- А если что? Как сказал один кровельщик: "Лететь, признаться, не так уж скверно. Упасть - вот в чем мало забавного!"
- "Буржуи" же не летают.
- Так они что - по одинарной веревке ходят? Не знаю, не знаю...
Так, летом 78-го, в глухом углу Восточного Казахстана, прошелестела у моих ушей сакраментальная мысль об одинарной веревке. Тогда эта мысль показалась мне нелепой.
Откуда нам с Молоковым было знать, что за пять лет до нашей встречи Жан Клод Добрилла и Жорж Марбах опубликовали во Франции первый капитальный труд, раскрывающий основы SRT - "Техника альпийской спелеологии". Не знали мы и о том, что год назад в Сиднее вышла книга Монтгомери, также посвященная работе на одинарной веревке. Были и другие источники информации, наверняка известные Центральной спелеосекции Илюхина в Москве, судя по картинкам, откровенно перерисованным ими оттуда и опубликованным в советских спелеотуристских методичках под двухверевочным соусом. Однако информация эта была недоступна простым смертным, какими являлись мы с Молоковым, а если и доходила до нас, то в трансформированном до неузнаваемости состоянии. Будь иначе, может, и не пришлось бы нам платить за собственный опыт по самой высокой цене.
* * *
Во взглядах на хождение без страховки - именно так звучал тогда вопрос об одинарной веревке - мы с Молоковым так и не сошлись. Я считал, что ходить без страховки категорически нельзя, и был по-своему прав. Молоков в вопрос о страховке не вдавался, но отстаивал возможность работы на одинарной веревке, аргументируя это облегчением веса снаряжения и неким мифическим опытом "буржуев", о котором, однако, ничего вразумительного сообщить не мог. Он тоже был по-своему прав.
Это сегодня я могу сказать внятно, что меня интуитивно не устраивало в молоковской идее. А тогда... Был какой-то диссонанс между принципиально новой схемой навески и старым способом ее подготовки.
В том, как мы ходили по вертикалям до тех пор, была определенная логика. Но если вырвать из устоявшейся системы половину (веревка-то оставалась из двух одна!), - будет ли система работать? Сомнительно.
Отбирая одно, что-то надо было добавить, но что? Или уж менять, так все напрочь.
Что-то тут было не так. Я это чувствовал, но объяснить не мог.
Только через 8 лет я понял, ЧТО было не так, и выбрал для Первой в СССР SRT-экспедиции именно Киевскую - как самую простую из километровых глубин. И мы прошли ее именно так - одинарной веревкой, правда, научившись навешивать ее безопасно. На фото: лагерь SRT-экспедиции клуба "Сумган" - "КиЛСИ-1986".
* * *
Познакомились мы в августе, а уже в ноябре снова встретились - в пещерах Северного Урала. Пещеры не требовали особой вертикальной техники, и во время этой вылазки мы к вопросу об одинарной веревке не возвращались.
А отличная была поездка! И команда подобралась что надо. Наша московская группа "ипНАсг", парни из Пермского университета и я, в качестве представителя только еще зародившегося и никому в ту пору неизвестного Усть-Каменогорского клуба. Ходили в Геологов-2, катались по ледникам Мариинской. Есть такие пещеры в Пермской области. Снегу в ноябре уже было предостаточно, пихты, костры, ночные переезды на электричках.
Но все когда-то кончается. На последней странице полевого дневника той пермской экспедиции натыкаюсь на строчки:
"13 ноября 1978 года. Дремлем в пермском аэропорту. Будят нас Мишка Потехин с Игорем Желудковым. Желудь возвышается над аэропортовской толпой - далеко видно. На своем стареньком мотороллере ребята приехали нас проводить. И вовремя: регистрация уже началась. Москвичам лететь позже, поэтому все провожают меня, подтаскивают к стойке мой рюкзак...
В паузе между регистрацией и посадкой идем к буфету. Молоков берет всем кофе, достаем из сумки недоеденный вчера в клубе торт с прилипшим к нему ножом. В опорожненные от кофе стаканы разливаем на десятерых бутылку вина, что привезли Игорь с Мишаней.
Объявляют посадку. Как все стремительно! Жму руки ребятам. Вот они стоят все: Игорь, Мишаня, Маринка, Леха, Колька, Вовчик...
Вот и все.
До новой, пусть не скорой, встречи!.."
У костра в лагере у Геологов-2, во втором ряду слева Николай Молоков (в ушанке) и Михаил Потехин (в синей лыжной шапочке).
Мог ли кто из нас подумать, что уже никогда не встретиться нам всем вместе?
* * *
Только время могло рассудить нас с Молоковым, а пока каждый остался при своем мнении о возможности работы на одинарной веревке.
Чувствуя во мне потенциального противника, причем с неприступной пока для себя аргументацией, Молоков избегал дальнейших прямых разговоров со мной на тему одноверевочного хождения. А между тем всерьез готовился к эксперименту, который мог бы дать неопровержимые контраргументы в защиту его одноверевочной позиции.
Чего зря трепаться - не проще ли доказать делом?
В декабре, перед самым новым 1979 годом, от Кольки пришло письмо:
"...Теперь Кавказ. План такой - Новый Афон, затем Заблудших. На все про все 2 недели. Начало, пока не точно, 7-9 февраля. Если пойдешь, напишу подробнее".
Очень хотелось принять участие в этой экспедиции. Тем более, что в нее собиралась большая часть пермско-московской группы, возникшей с легкой руки и нашего с Молоковым счастливого знакомства на Курчуме: если не считать двойки парней с Нижнего Тагила - все хорошо знакомые. Но, из-за работы, поехать я не смог, поэтому главной идеи и подробностей подготовки так и не узнал.
Все, вроде, шло, как обычно. По нашему обычаю все, кто не ехал, чем могли, помогали уходящей экспедиции. Для алекской знаменитости, лесника Назарова, из Усть-Каменогорска на далекий Кавказ отправилась мотопила "Дружба", которую в один из прошлых заездов ему пообещали привезти пермяки, а мне, с помощью Мамы, посчастливилось купить и отправить по почте. В общем, каждый делал, что мог.
Вот такое сокровище из Усть-Каменогорска мы упаковали в почтовый ящик и отправили на хребет Алек с нашими ребятами для лесника Д.Т.Назарова.
Экспедиция уехала, и все затихло. Пусто становится в городах, когда уезжают близкие тебе люди. И летят вслед уходящим бессильные строчки:
...
И февраль, как апрель - все дожди, всюду слякоть и грязь.
А ты в мыслях все рвешься куда-то по горло в снегу!
Я вам нервов катушку отдам - пригодится на связь,
А сейчас закурю - это все, что, пожалуй, смогу.
* * *
Ожидание прервалось коротким телефонным звонком. Звонил Леха Казеннов, уже из Москвы.
- Все в порядке, Костик, - весело журчал в телефонной трубке его голос. - Мы с Игорем Галайдой ушли с Буковой поляны 15-го утром: парни навеску с Заблудших снимали. По идее, должны уже закончить работу.
- Как сработали? Удачно?
- Да были небольшие неполадки, а так все нормально. У меня время кончается, я тебе письмом расскажу...
Но все обернулось по иному.
Утром 15 февраля 79 года двойка Казеннов-Галайда спустилась с хребта Алек к морю.
А вечером 15 февраля в пещере Заблудших погиб наш друг, спелеолог из Перми, Михаил Евгеньевич Потехин (Отчество-то узнали, когда делали табличку, а так все Мишка да Мишка...).
Письмо от Лехи пришло с запозданием:
"... После Крыма мы с Маринкой Куликовой выехали на Кавказ. В Сочи 7 февраля встретились с Колькой, Игорем, Мишкой, Галайденком, Ольгой Гарбар, Владиком (Вадим Володин) и Шурой Котовым из Нижнего Тагила. Ну, вот и все о составе.
8 февраля мы за 25 рублей наняли автобус, доехали до Илларионовки и вечером уже были на Буковой поляне...
9-го поздно вечером Мишка и Игорь Желудков вышли в Заблудших навешивать снаряжение до Обвального зала (-200 м). Шел дождь. Через 8 часов Кот и Владик вышли следом, но не для встречи ребят, а для того, чтобы навешивать снаряжение после Обвального ниже (это уже была ошибка, так как шел дождь).
10 февраля в 10 часов дня мы с Колькой забеспокоились, что так долго нет Мишки и Желудя, и около 12 часов втроем с Игорем Галайдой вышли к пещере. Вблизи нее встретили возвращающихся Мишку и Игоря, они были здорово замучены (примерно 16-17 часов работы).
На входе в Заблудших (фото: Паша Криштальский и Мария Котякова, 2005 год с сайта http://www.marshruty.ru/)
Мы начали спуск в Заблудших в 13 часов: прошли первый 15-метровый колодец, 40-метровый каскад (12+8+6+12 м), затем второй каскад (25+15 м). Первым сюда спустился я, затем Галайденок. Тут я услышал какой-то неясный стон, и, так как в это время спускался Колька, то я подумал, что это он поет. Когда Молоков спустился, я спросил его - пел ли он. Он ответил, что нет. Мы пошли дальше. Спустились в распоре метра на 3 к ручью, и я опять услышал стон и голос: "Ребята, помогите!" (очень тихий, жалобный, почти плачущий). Я рванулся вперед и в щели, куда уходила веревка, в самом ее верху увидел Влада, висящего вниз головой на нижнем самохвате (*140). Мы быстро обрезали ему самохват (хорошо, что у Игорька был нож!), и Влад съехал вниз на своей рогатке. Провисел он в таком положении около полутора часов, но в начале своего висения он сообразил пристегнуться на рогатку "для того, чтобы, когда подойдут ребята, им было легче снять меня".
А случилось все это так. Влад с Котом были в Обвальном зале (это ниже колодца со щелью на 100 метров: колодец 33 метра, где он висел + К 40 + К 15 метров), и Влад увидел, что Кот в каком-то отрубленном состоянии. Да и у него самого болел желудок. Они начали подъем, прошли К 15, затем К 40 и без отдыха начали подъем на К 33.
Влад шел первым, а колодец этот, 33-метровый, наверху заканчивается 3-метровым вертикальным узким шкурником (*141). Влад залез в него, встал в распоре, отцепил грудной карабин, коленный самохват и... вывалился из распора! Кот ему снизу ничем не мог помочь: по той же веревке Влад ему запрещал лезть. Во-первых, он натянул бы веревку, и Владу стало бы хуже, во-вторых, помочь Владу подняться Кот бы не смог и обойти его в этой щели тоже бы не смог, а в-третьих, веревка была здорово потерта (крученка 8-миллиметровая)".
Да-а... Это был знаменитый на весь Алек колодец "Со щелью".
Действительно, в этой щели оказать помощь кому-либо достаточно трудно. Но дело не в этом. Помню, как на этих строчках меня сильно шокировала эта "потертая восьмерка": на колодцах такой глубины вешать веревку тоньше 10 мм у нас считалось безрассудным.
И вдруг - "восьмерка"?
И еще я никак не мог взять в толк - почему было Коту не подняться к Владу по второй, самостраховочной, веревке?
А ларчик-то просто открывался...
"Ну, теперь о том, как события развивались дальше.
После того, как Влад скатился вниз, туда спустился я и сразу же крикнул Молокову, чтобы они меняли веревку (у нас было с собой 40 метров), а сам, увидев, что Влад в отрубленном состоянии, рванул вниз в Обвальный за аптечкой. Выскочил назад достаточно быстро: вниз уже спустились Колька с Игорьком. Мы сразу дали Владу анальгин и промедол из военной аптечки - вкалывать побоялись, просто дали выпить из шприцтюбика.
Где-то через час у Влада стала возвращаться чувствительность в ноге (слава Богу!), и еще через 30 минут Колька с Игорьком поднялись наверх, чтобы сделать полиспаст (у нас с собой был один блок и карабины). Полиспастом они его не смогли поднять, и я выскочил наверх по другой веревке, которая у нас была для сопровождающего.
Втроем мы его тоже не смогли поднять. Тогда Молоков спустился вниз, и, слава Богу, Влад нашел в себе силы подниматься сам: один самохват на грудь, второй на здоровую ногу. Колька сопровождал его, поднимаясь рядом по второй веревке и подсаживая его снизу. Далее Влад еще более оклемался и уже смог на последних колодцах подниматься самостоятельно на двух ногах без груди.
Кот был тоже в отрубленном состоянии и вышел наверх благодаря тому, что я дал ему таблетку кофеина (она его очень здорово взбодрила и придала сил на время подъема).
Таким образом мы пробыли в пещере 13 часов, а Влад с Котом 16-18 часов.
ПЕРВОНАЧАЛЬНАЯ НАША ОШИБКА БЫЛА В ТОМ, ЧТО У НАС НИГДЕ НЕ ВИСЕЛО ВЕРЕВОК ДЛЯ САМОСТРАХОВКИ !!!
А остальное - это наше везенье..."
Вот оно что! Значит, Молоков запланировал экспедицию по одноверевочной схеме, и не только спланировал, но и проводил. Но тогда почему в эту авантюру втянулись Леха и Игорек? Ведь мы одинаково понимали вертикальную технику и одинаково считали самостраховку на отвесах необходимой! В чем же дело?
"...11-12 февраля мы заклеивали гидрокостюмы и отдыхали. Ничего, оклемались.
13-го февраля Мишка, Желудь и Кот вышли на навеску снаряжения до дна Заблудших. Отработали они около 20 часов (я до сих пор не понимаю, зачем так работать на износ?) и были в отрубе. (Желудь болел, у него была температура, Кота трясло, а Мишка тоже был уставший, так как у него была сильно порвана гидра, и поэтому он был весь мокрый).
Через 13 часов после начала их работы мы вышли следом. Встретили их в Обвальном - там они отдыхали, и пошли дальше вниз. Дошли почти до конца, оставалось около 30 метров, но веревки у нас больше не было. (Напомню, что глубина Заблудших -470 метров, прим. мои. К.Б.С.). И мы начали подъем со съемом снаряжения. Сняли все до Обвального и даже перевыполнили задачу, подняв снаряжение до колодца "Со щелью". Вышли наверх через 20 часов после начала спуска.
Участники из нашей Московской спелеогруппы Алексей Казеннов (слева) и Игорь Галайда
Утром 15 февраля мы с Галайденком уехали домой в Москву, а оставшееся снаряжение должны были снимать Влад, Ольга и Маринка (так как ребята были еще в слабом состоянии после предыдущего выхода в пещеру). Но вечером этого же дня в пещеру вышли Мишка, Маринка, Ольга, Влад и Кот (Желудь остался в лагере чинить свет, а Колька был еще усталый после работы).
Спускались сначала Влад с Ольгой, потом Мишка с Маринкой и последним - Кот. Влад с Ольгой уже дошли до верха колодца "Со щелью", Кот еще спускался с первого каскада, когда Мишка с Маринкой начали спуск со второго каскада (20+15м). Мишка пошел первым, и в самом начале спуска на "двадцатке" оборвалась веревка, по которой он спускался (перетерлась о камни на самом верху), и он упал в каскад (примерно 20 метров).
Маринка, увидев обрывок веревки, рванулась назад, к Коту, к низу первого каскада, а там уже лежал Кот. Он тоже оборвался (примерно с 10 метров) почти в одно и то же время с Мишкой.
Мишка был еще в сознании и докричался до Влада с Ольгой. Влад без веревки, скальным лазанием, поднялся на нижнюю 15-метровую ступень второго каскада к Мишке - тот лежал весь разбитый. Затем наверх к Мишке вышла Ольга, а Влад поднялся по концу веревки, на котором оборвался Кот и который навесила Маринка, к Коту. Кот тоже был поломан, но пока был в шоке и ничего не чувствовал.
Часа через полтора-два Желудь навесил веревку, и Кот поднялся наверх. А в это время Влад пытался поднять наверх Мишку (на себе). Потом Желудь побежал за врачом, а вниз прибежал и спустился Колька. Ольга одна оставалась с Мишкой 6 часов, за это время он потерял сознание и умер.
Девушкам из нашей Московской спелеогруппы Марине Куликовой (слева) и Ольге Гарбар пришлось пережить самые трудные часы этой трагедии в Заблудших
Когда Кот, все еще в шоке, поднялся наверх, и его раздели - у него оказалась сломана нога (тройной перелом голени) и раздроблена пятка.
Потом наверх поднялись все, оставив Мишку внизу, так как он уже умер".
По данным экспертизы у Мишани был перелом бедра, тазовой кости и повреждение черепной коробки, умер через три часа после падения.
* * *
Не помню точно, что я думал, когда читал прыгающие Лехины строчки. Не укладывалось в голове. Значит, все так и есть. Работали на одинарной веревке без самостраховки. Несмотря на наши споры, на общее несогласие московской половины группы с пермяками в вопросе об одинарной веревке? И там были и работали Казеннов и Галайда - что же они молчали?
Я написал Лехе письмо. Ответ пришел только через два месяца:
"... Хочу ответить на твои справедливые упреки.
При подготовке к поездке, когда в Москве с Вовчиком Свистуновым, Молоковым, Мишкой, Желудем и Галайденком обсуждали план работ, оборудование и тактику штурма, мы услышали о пермской "тактике" прохождения "дыр" без страховки.
Вот как они это обосновали:
1) Излишним весом веревок, предназначенных для страховки (это, конечно, не серьезно).
2) Тем, что при навеске страховочных веревок увеличивается время пребывания в пещере и возможность переохлаждения.
(Как я потом понял, у них все строилось на расчете количества возможных подземных выходов в зависимости от запаса света шахтерских аккумуляторов типа "Украина". Они считали, что при работе без страховки рабочие выходы будут не дольше 10-12 часов, а с навеской страховки придется работать по 18-20 часов: почти предельное время работы аккумуляторов. Ну, и возможность переохлаждения. Но ведь и без страховки получалось 18-20 часов).
3) Наверно, мы не так сильно возмущались и выступали против этой "тактики" без страховки, как следовало бы. Когда в Москве при обсуждении дела я сказал, что без страховки не только Игоря Галайду боюсь пускать (тогда еще не имевшего большого вертикального опыта, п.м. К.Б.С.), но и сам не пойду, Колька пообещал мне, что сам лично будет нас с Игорем страховать специальным концом веревки. И дальше как-то все затихло. Вовчик и я (глядя на него) "тихо" пообсуждали их тактику и как-то успокоились..."
Молоков написал коротко:
"... Короче говоря, за прогулку на Кавказе мы заплатили очень большую цену. Мишку похоронили в Белой Церкви (это километрах в 150 от Киева).
Ну вот, пожалуй, и все по этой поездке".
* * *
Вход в пещеру Заблудших, хребет Алек, (фото Ярославы Евдокимовой, Пермь, 2007)
Проходят годы, и события тех дней воспринимаются теперь через призму последующего опыта. Тогда нам казалось, что все зло именно в отсутствии этой злополучной палочки-выручалочки - второй веревки для подстраховки. Бесспорно, наличие на колодцах второй веревки могло значительно облегчить последствия обрыва рапели, хотя мы знаем случаи, когда и самостраховка не могла предотвратить падения.
Но как-то ускользали из внимания и уходили на второй план маленькие (да маленькие ли?) детали, без которых не сделать правильных выводов. Вот они.
В каком состоянии были веревки?
Крайне изношенные, да еще предельно тонкие - 8 миллиметров в диаметре.
А как эти веревки из арсенала самоубийц навешивались на колодцы? Сколько раз терлись они о неподатливые скалы, истончаясь, пока не пришел конец их слабым веревочным силам? Недаром Влад, вися вниз головой в колодце "Со щелью" отказывался от помощи Кота - не верил в надежность веревки! Но так и не прозрел никто...
Грех думать, что ходить по таким веревкам доставляло удовольствие. Могу дать голову на отсечение, что выбирались самые хорошие веревки. Не было других! В СССР невозможно было пойти в магазин и купить веревку - чаще всего их добывали, вступая в противоречие с законом.
Известно: "Нет хороших веревок - не ходи". Мед бы пить устами того, кто проповедует эту "бесспорную" заповедь. И ведь прав, не поспоришь.
Но... ходили.
Потому что зов пещеры был сильнее прописного благоразумия.
Потому что
верили - не порвется. Никогда же не рвалось!
Не знали, но верили, нарушая беспощадные законы неведомой тогда одноверевочной техники.
Нарушали и вот - платили смертью и увечьем.
Но прозревали ли?
* * *
Так и вижу отчаянные глаза очередного невежи: "Бросьте, не запугивайте! Ходили".
В этом и заключается основная опасность: возникает ощущение, что законы эти срабатывают как бы не всегда. Ведь и наши парни почти уже прошли Заблудших - осталось только выбрать веревки с последних 200 метров. И все!
И все обошлось бы и утвердило уверенность, что можно работать вот так: вешая как попало тертые-перетертые веревки.
Невежество? Дилетантизм? Нет.
Когда по тропе, никем еще нехоженой, идут, на ощупь пробираются Первые, - нельзя говорить о невежестве.
Невежество - это когда вот лежит, наклонись и возьми - да лень!
Когда идут Первые - говори о Незнании.
Не в силах объять правду, докопаться до истины в условиях жесткой информационной блокады того времени - мы вынесли из Заблудших еще бОльшую уверенность в безгрешности двухопорной техники и пагубности одноверевочных начинаний".
Вот, собственно, и вся история. По сути, наши пермские друзья опробовали тогда гремучую смесь из двух ныне современных техник одинарной веревки: "IRT" и "ультра-легкой ACT" - если смотреть на диаметр веревок. При этом тонкие отвратительного качества рыбацко-промышленные советские веревки навешивались так, будто это толстенные американские 11-12-13-миллиметровые "Blue Waters" - с трением.
А ведь Молоков со товарищи не были одиноки - все, кто задумывался, искали выход из 2-веревочной техники - тяжелой и все едино опасной, в том числе и из-за этих двух веревок на отвесе.
Причем, часто абсолютно аналогичным путем. Просто у них до поры обходилось.